Национальные особенности становления биоэтики в россии

     Самая передовая в условиях того времени  отечественная медицинская наука  и успехи ее в отдельных областях не могли на практике привести к оздоровлению условий жизни населения и повысить санитарный уровень в стране. Частным выражением этих общих условий являлось ничтожное количество врачей, наличие их исключительно в крупных городах и местах сосредоточения войск, полное лишение медицинской помощи сельских жителей, т. е. огромной части населения страны.

     Однако  в этот период сложились характерные  черты русской общественной медицины. Из различных отраслей общественной медицины наибольшее развитие получила земская медицина, возникновение которой непосредственно связано с введением в 60-х гг. XIX в. так называемого земского самоуправления. Развитие земской медицины обусловлено, естественно, традиционным для русских общинным образом жизни, о котором мы говорили выше.

     Земская реформа (1864 г.) затронула организацию медицинской помощи сельскому населению, до того практически полностью лишенному ее. Земская медицина должна была сосуществовать и сотрудничать с фабрично-заводской медициной («Положение комитета министров» от 26 августа 1866 г. обязывало владельцев промышленных предприятий за свой счет организовать и содержать больницы из расчета 10 коек на 1000 работающих). Это не могло не сказаться на организации городской медицины (передача управления медицинскими и другими учреждениями из приказа общественного призрения органам городского самоуправления — думам; «думские врачи» для амбулаторного приема и посещения больных на дому бесплатно и т. д.).

     Земская медицина представляет собой оригинальное, самобытное явление, огромный шаг вперед в рационализации охраны здоровья населения. «Западная Европа выработала медицинскую помощь в болезнях преимущественно в виде личного дела больного и служащего ему врача, на правах ремесла или торговли. Русская земская медицина явилась чисто общественным делом», — писал профессор М. Я. Капустин. Далее он продолжает: «Как высший, так и узкий интерес земского врача заключается в сокращении числа больных и продолжительности болезней. Задачи лечащей медицины и гигиены здесь идут рука об руку в неразрывной связи».

     Неутомимый  пропагандист приоритета отечественной  медицины за рубежом в отношении организации медицинской помощи на селе, выдающийся ученый и общественный деятель Ф. Ф. Эрисман в 1897 г. писал: «Те человеколюбивые начала, которые лежат в основе земского обслуживания больного, были бы односторонни и лишь отчасти достигали бы поставленной цели, если бы они по мере возможности не охватывали также и медицины предупредительной. Действительно, в деятельности земского врача добрый кусок относится к общественному здравоохранению, и земства, придав бесплатной помощи больному сельскому населению тот именно вид, который она имеет в настоящее время, сделали много для общественной гигиены». И далее: «Врачебная профессия есть, конечно, прекрасная человеколюбивая профессия, но когда она принимает форму свободной практики, т. е. когда существование врача обеспечено только ею, тогда выступает вперед эгоистическое начало. Совсем в другой этической плоскости находится земский врач... Он осуществляет общественную функцию, за которую он не получает гонорара в каждом данном случае. Он рассматривает больного лишь с точки зрения врача, здесь нет места для мысли о том, что больной является предметом наживы... От организации бесплатной врачебной помощи выигрывают не только больные, но и врач».

     К ХIХ в. относится и формирование основных принципов медицинской этики. В начале века профессором Московского Университета М. Я. Мудровым была переведена на русский язык клятва Гиппократа. Впоследствии все российские врачи принимали основанное на клятве Гиппократа «Факультетское обещание русских врачей».

     Среди других персоналий отечественной медицины, которые выступили создателями и трансляторами этической культуры врачевания, необходимо отметить Н. Н. Пирогова и его «Анналы хирургической клиники». Кстати, известный хирург отмечал определенные противоречия западноевропейской и российской врачебной этики. Ему принадлежат слова: «В бытность мою за границей я достаточно убедился, что научная истина далеко не есть главная цель знаменитых клиницистов и хирургов. Я убедился достаточно, что нередко принимались меры в знаменитых клинических заведениях не для открытия, а для затемнения научной истины. Было везде заметно стремление продать товар лицом. И это бы еще ничего. Но, с тем вместе, товар худой и недоброкачественный продавался за хороший» («Вопросы жизни — дневник старого врача»).

     Этические принципы и идеалы русских врачей были не только мотивом их профессиональной, но и социальной деятельности. С. П. Боткин, Н. В. Склифосовский, Ф. Ф. Эрисман, А. П. Доброславин, И. И. Моллесон, Д. Н. Жбанков и другие выдающиеся врачи и организаторы, осуществляя лечебную деятельность, одновременно выступали за общественное врачевание и общественную гигиену, за доступность врачебной помощи населению и нормальные санитарно-гигиенические условия жизни народа.

     К концу XIX в. в России в результате ряда политических и экономических реформ сложились предпосылки для создания общенациональной системы здравоохранения, охватывающей если не всю, то значительную часть городского и сельского населения. Сельские участковые (земские) больницы стали центрами лечебно-профилактической и санитарной помощи. Так были заложены основы врачебной службы на селе. В состав сельского врачебного участка, кроме стационара и амбулатории, входили 1–2 фельдшерских пункта и аптека.

     В условиях ограниченного числа врачей особенно важна была универсальность медицинской помощи, оказываемой в земской больнице. Сложился тип земского врача, универсала, обладающего широким кругом знаний и практических навыков. Точная и полная регистрация обращений, высокий научный уровень деятельности земских врачей позволили создать достоверную статистику заболеваемости и смертности. Анализ полученных данных дал мощное средство для проведения санитарно-профилактической деятельности. Намного опередив свое время, земская медицина провозгласила необходимость и осуществила на практике сочетание лечебной и санитарно-профилактической деятельности. Именно земским врачам принадлежит инициатива развития санитарно-профилактической деятельности как приоритетного направления в охране здоровья.

     Важным  делом была санитарно-просветительная  работа. Тот же Н. И. Пирогов в 1869 г. в письме полтавскому земскому комитету отмечал, что «в смысле охранения  народного здоровья одно пользование  больных бесцельно, без выполнения гигиенических условий».

     Принцип бесплатности медицинской помощи становится одним из основополагающих в земской медицине. Основанием для его введения были не только общегуманные соображения, но и понимание, что установление даже минимальной платы за врачебный совет, лекарство, лечение в больнице снижает обращаемость за медицинской помощью. Мы должны особо подчеркнуть, что принцип бесплатной медицины несет чрезвычайно мощный нравственный потенциал. Длительные периоды существования бесплатной медицинской помощи в России и в Советском Союзе показали, что ориентация на бесплатную медицину является для людей нравственно обоснованной, любая другая форма вызывает недоверие и снижение мотивации к пользованию медицинскими услугами.

     Развитие медицины и здравоохранения в России всегда сочетались с активной просветительской работой. И это относится не только к санитарно-гигиеническому просвещению. Очень большое значение, в том числе, в формировании нравственных установок в отношении здоровья и врачевания, имели материалы, регулярно публикуемые в еженедельной газете «Врач». Главный редактор этой газеты В. А. Манассеин отстаивал в своих публикациях право пациента на сохранение тайны его заболевания и лечения (нынешний принцип конфиденциальности в биоэтике). Главный тюремный врач Москвы И. Гааз, известный своей афористической фразой «Спешите делать добро» (принцип «делай добро» в современной биоэтике) постоянно выступал за гуманное отношение к заключенным, пытаясь не только улучшить оказание им медицинской помощи, но и оказывать нравственную поддержку (в союзе с православными священниками). Характерен и пример доктора А. П. Чехова, совершившего миссионерское, как мы бы сейчас сказали, путешествие на Сахалин.

     Нравственная  позиция российских врачей со всей очевидностью проявилась на грани веков — накануне Первой мировой войны, когда социальные перемены в стране самым непосредственным образом политизировали медицину. Но здесь было и еще одно обстоятельство. Ситуация в здравоохранении не могла быть изменена на личностном уровне, она была включена в социально-экономические процессы в государстве и занимала подчиненное положение по отношению к ведущим тенденциям здесь. Поэтому перед Первой мировой войной, когда в России после экономической депрессии начался промышленный подъем, состояние здоровья народа оставалось крайне неудовлетворительным. В дореволюционной России около 1 млн людей ежегодно гибли от эпидемических заболеваний, 2 млн детей умирали каждый год от болезней и недоедания. Несмотря на столь неблагоприятное санитарное состояние, государственная власть не предпринимала радикальных мер для улучшения здоровья населения, предотвращения эпидемий. Ассигнования на здравоохранение в 1913 г. достигли наивысшей «рекордной» суммы — 91 копейки на 1 жителя империи на все медицинские нужды. Крайне слабой оставалась организация городской и фабрично-заводской медицины, которая была способна обеспечить медицинской помощью лишь незначительную часть населения. Количественно недостаточной в дореволюционной России была подготовка врачей.

     В этих условиях показательна позиция  врача-писателя В. Вересаева, который не просто привлек внимание русского общества к ряду острых этических проблем, в том числе и к проблеме обучения врачей в своей книге «Записки врача» (1901 г.). Ему принадлежит знаменитый постулат о том, что врач не может относится безучастно к социальным условиям, которые делают его деятельность бесполезной.

     По  призыву народовольцев российские врачи охотно шли «в народ», уезжая на работу в глухие российские провинции. Земские врачи лечили не только простых людей, но и несли в народ просвещение и культуру. Мы полагаем, что в а) общинном характере образа жизни, б) распространении земской медицины и в) народнической позиции российских врачей необходимо искать причины того, что для нашей медицины всегда был характерен принцип патернализма. Отсюда — одно из современных противоречий некомплиментарности отечественной и западной схем этического консультирования. По западным образцам вся эта работа основана на контрактной, коллегиальной или, в крайнем случае, техницистской модели отношений врача и пациента, но уж никак не на патерналистской. В то же время для отечественной медицины патерналистская модель является традиционной, интегрированной в культуру народа в целом.

     Тот этап развития отечественной медицины и здравоохранения, который принято называть «после октября 17-го года», достаточно хорошо помнится, он уже описан и обговорен всесторонне, поэтому отметим лишь некоторые принципиальные моменты.

     Академик  Ю. М. Лопухин, председатель Этического комитета РАМН в своем докладе «Биоэтика в России» отмечает: «Следует отметить два крупных достижения этого времени: 1) создание стройной системы лечебно-профилактических учреждений в стране и 2) декларирование абсолютно гуманного, по сути идеального принципа, согласно которому медицинская помощь должна быть бесплатной, доступной и квалифицированной. Заметим, Однако последний принцип превратился довольно скоро в прекраснодушный лозунг. Уже к 30-м годам наша медицина стала элитарной с оптимальным медицинским обеспечением в основном партийно-бюрократической верхушки общества» («Актуальные проблемы биоэтики в России», М., 2000. С. 6).

     Здесь нужно сделать одну оговорку. В  принципе, прогресс (не просто развитие, а именно прогресс) любых сложных систем осуществляется через выделение ведущей группы элементов, на которую «работает» вся система, но именно эта группа элементов несет нагрузку по совершенствованию системы, подтягивает постепенно остальные элементы до своего уровня, постоянно опережая их. В каждом обществе существуют элиты, их существование социально оправдано и необходимо. Следовательно, обслуживающие их социальные институты также приобретают элитарные черты. Что позволяет остальным структурным компонентам общества развиваться по направлению к определенной цели или идеалу. Возможно, это смелое высказывание, но мы полагаем, что современный высокий уровень кардиологии в нашей стране обусловлен, в частности, тем, что партийная элита страдала в массе своей сердечно-сосудистыми заболеваниями. И то, что академик Чазов делал когда-то для избранных, со временем становилось достоянием всех. Подтверждение тому — существующие в стране кардиоцентры.

     Другое  дело — моральное обоснование  такого положения дел. Когда этот объективный процесс стараются скрыть за лозунгами и выдать желаемое за действительное, теряется вера в нравственные принципы медицины вообще. Думается, именно это имел в виду академик Ю. Лопухин.

     Но  годы развития медицины в период Советского Союза интересны для нас с  другой стороны. Во-первых, родилась отечественная медицинская деонтология — прообраз медицинской этики, которая, в свою очередь, стала прообразом биоэтики. В 1944 г. вышла книга известного онколога Н. Н. Петрова «Вопросы хирургической деонтологии» (переиздавалась 5 раз!). В ней содержатся основные принципы долженствования в медицине. Надо отметить, что этика, помимо деонтологии, имеет вторую сторону — аксиологию. Если первая составляющая — это нормы и принципы, то вторая — это оценки. Современное этическое консультирование построено на оценочной деятельности, предписания являются следствием из нее. Но становление происходило, естественно, по телеологическому принципу — сначала формулировались предписания, которые должны выполняться в медицине. Второй этап — оценка реальной деятельности на основе должного, а третий этап — выработка новых предписаний на основе полученных оценок.