Основы эмбриологии

ОСНОВЫ  ЭМБРИОЛОГИИ.

«Ab ovo » - гласит древнелатинская поговорка. Это означает  « от яйца», « начать сначала». Как зарождается жизнь человека и животных, с чего она начинается? Отрывочные эмбриологические наблюдения производились уже Аристотелем. Однако еще в XVII и XVIII веках господствовала так называемая  теория преобразования, или эволюции. По этой теории будущий организм предсуществует в яйце готовый, со всеми своими частями. Этих частей в ранних стадиях не видно только потому, что они очень малы и прозрачны. Прямым следствием этой теории было допущение, что в микроскопическом зародыше предсуществуют уже и те зародыши, которые он в последствии произведет на свет; в этих зародышах также вложены зародыши и так далее, - целые поколения будущих организмов предобразованы в каждом яйце. Так как в то время натуралисты, какие бы теории в к ним в голову не приходили, старались согласовать их со Священным писанием, то некоторые досужие головы стали вычислять, сколько зародышей было вложено в яичниках праматери рода человеческого Евы, и определяли их число приблизительно в 200 000 миллионов.

           Мало того, так как для развития  яйца необходимо оплодотворение, то есть соединение яйца с  живчиком, то возникал вопрос:  в котором же из соединяющихся  элементов вложены зародыши, в  яйце или в живчике? Вопрос  этот разделил ученых на две  школы: овистов, утверждавших, что зародыши вложены в яйцо, а живчик служит лишь для возбуждения развития, - и сперматиков, которые были убеждены , которые были убеждены что зародыши находятся в живчике, а яйцо доставляет лишь питательный материал для них.

       Только во второй половине  XVIII века появилась знаменитая « Theoria Generations» берлинского врача Каспара Фридриха  Вольфа ( 1734-1794), положившая начало теории эпигенеза, то есть постепенного образования органов зародыша из первоначально простой основы.

            В 1817 году Пандер занимаясь развитием цыпленка, опубликовал свое исследование, содержавшее много ценных данных и подтвердившее теорию Вольфа об эпигенезе и о зародышевых пластах. Но работа Пандера, как и диссертация Вольфа, не была понята современниками. Не понял ее и тот, кто по праву считается основателем эмбриологии -  Карл Бэр.

         Карл Эрнст, или как его называли  в России, Карл Максимович Бэр,  родился  17 февраля 1792 года в  местечке Пип, в Гервенском округе Эстляндской губернии. Отец Бэра, Магнус фон Бэр, принадлежал к эстляндскому дворянству и был женат на своей двоюродной сестре Юлии фон Бэр.

     Маленький  Карл рано начал интересоваться разными предметами природы и нередко приносил домой разные окаменелости, улиток и тому подобные вещи. Семилетним мальчиком Бэр не только не умел еще читать, но инее знал ни одной буквы. Впоследствии он очень был доволен тем, что не принадлежит к числу тех феноменальных детей, которые из-за честолюбия родителей лишаются своего детства.

       Затем с Карлом занимались  домашние учителя. Он обучался  математике, географии, латинскому  и французскому языкам и прочим  предметам. Одиннадцатилетний   Карл уже ознакомился с алгеброй, геометрией и тригонометрией.

           В августе 1807 года мальчика  отвезли в дворянскую школу  при городском соборе в Ревеле. После расспросов, имевших вид экзамена, директор школы определил его в старший класс, приказав ему посещать в младших классах лишь уроки греческого языка, в котором Бэр был совсем не подготовлен.

           В первой половине 1810 года Карл  окончил курс школы. Он поступает  в Дерптский университет. В Дерпте Бэр решил избрать медицинскую карьеру, хотя, по собственному признанию, он сам хорошо не знал, почему делает этот выбор.

     Когда  в 1812 году последовало вторжение  Наполеона в Россию и армия  Макдональда угрожала Риге, многие  из дерптских студентов, в том числе Бэр, отправились, как истинные патриоты, на театр военных действий, в Ригу, где в руссом гарнизоне и в городском населении свирепствовал тиф. Заболел тифом и Карл, но перенес болезнь благополучно.

В 1814 году Бэр  выдержал экзамен на степень доктора медицины. Им была представлена и защищена диссертация « Об эндемических  болезнях в Эстляндии».

        Бэр отправился за границу, избрав для продолжения своего медицинского образования Вену, где преподавали такие тогдашние знаменитости, как Гильдебран, Руст, Беер и другие. Осенью 1815 года Бэр прибыл в Вюрцбург к другому известному ученому – Деллингеру. Всю свою жизнь Бэр хранил живейшую благодарность Диллингеру, который не жалел ни времени, ни труда для его обучения. Когда Бэр работал у Деллингера, последний предложил ему заняться исследованиями развития цыпленка -  классическим объектом эмбриологии благодаря доступности материала и величине яйца. Бэр в то время еще колебался в выборе карьеры,  а работа требовала большой затраты времени и денег. Поэтому он уговорил взяться за эту работу своего приятеля Пандера.

    Получив  диссертацию Пандера, изданную без рисунков, он не смог ее понять. И лишь когда Пандер прислал ему более полное издание своей работы, снабженное рисунками, Бэр несколько уяснил себе ее содержание. Однако полное понимание ее он достиг только тогда, когда взялся за самостоятельное исследование истории развития цыпленка.

         Бэр, приступая к изучению эмбриологии  цыпленка, находился благодаря своей  широкой сравнительно – анатомической  подготовке, совершенно в иных  условиях, чем Пандер. Владея уже представлением о типе позвоночных, он был подготовлен к тому, чтобы уловить черты этого типа в эмбриональном развитии. И вот, наблюдая ту раннюю стадию развития, когда на зародышевой пластинке образуются два параллельных валика,  впоследствии смыкающиеся и образующие мозговую трубку, Бэр делает вывод, что « тип руководит развитием, зародыш развивается, следуя тому основному плану, по которому устроено тело организмов данного класса». Он обратился к другим позвоночным животным и в развитии их нашел блестящее подтверждение своей мысли: как бы не были различны позвоночные животные  - вежде появляются спинные валики и образующаяся с из них нервная трубка, везде пищеварительный какал образуется желобоватым загибом нижнего зародышевого листа, везде пупок образуется на брюшной стороне, обращенной к желтку. Обратившись к развитию животных иных типов, Бэр увидел, что и там в каждом типе есть свой рано выражающийся порядок и способ развития. Так у членистоногих животных весьма рано замечается поперечное расчленение зародыша, образуется и обращается наружу прежде брюшная сторона, а не спинная, и если есть пупок, то он находится на спине.

     Громадное  значение» Истории развития животных»,  опубликованной Бэром в 1828 году, состоит не только в отчетливом выяснении основных эмбриологических процессов, но главным образом в гениальных выводах, собранных в конце первого тома этого сочинения под общим названием « Схолии и короллярии». Задавая себе вопрос о сущности развития, Бэр отвечает на него: всякое развитие состоит в преобразовании чего – либо ранее существующего.

     Это  положение так просто и безыскусно, - говорит Розенберг, автор прекрасной речи  о заслугах Бэра, - что оно кажется почти бессодержательным. И однако оно имеет большое значение. Дело в том, что в процессе развития каждое новое образование возникает из более простой предсуществующей основы. Так, например, легкое возникает как выпячивание первоначально простой пищеварительной трубки; глаз- как вырост мозгового пузыря; слуховой лабиринт образуется как углубление кожи, отшнуровывающейся от нее в виде мешочка, и так далее. Таким образом выясняется важный закон развития, что в зародыше появляются сперва общие основы, и из них обособляются все более и более специальные части. Этот вопрос постепенного движения от общего к специальному известен в настоящее время под именем дифференциации. Выяснив принцип дифференциации зародыша, Бэр тем самым положил раз и на всегда конец теории предобразования, или эволюции, и обеспечил окончательное торжество Вольфу принципу эпигенеза.

        Другое общение положение Бэра, находящееся в тесной связи с только что рассмотренным, гласит: история развития индивида есть история растущей индивидуальности во всех отношениях. Опять – таки, на первый взгляд, очевидный вывод. На деле , однако, вывод этот получить было нелегко и содержание его далеко немаловажен. « Опыт показывает, - говорит Бэр, - что выводы бывают вернее, когда результаты их предварительно достигнуты наблюдением; если бы это было иначе, то человек был бы получать гораздо большее духовное наследство, чем это есть в действительности».  Главное значение только что произведенного вывода Бэра тотчас выясняется, если его изложить несколько подробнее. Дело в том, что развивающееся существо, как подметил Бэр, первоначально обнаруживает лишь принадлежность к тому или другому типу. Затем выступают понемногу признаки класса, то есть если, например, мы наблюдаем развитие позвоночного, то выясняется, имеем ли дело с будущею птицей , млекопитающим и т.д. Еще позднее выясняются признаки отряда, семейства, рода и, наконец после всего выступают уже чисто индивидуальные признаки.

         При этом зародыш не проходит  через непрерывный ряд форм, соответствующих готовым существам разной степени совершенства, как представляли себе развитие  животных натурфилософы, - но скорее отделяется, отграничивается все более и более от всех форм, кроме той, к которой стремится ее развитие.

    Бэр,  устанавливая своими эмбриологическими  исследованиями принцип постепенного расхождения признаков, подготовил возникновение идеи  о родственной связи органов в виде сложного, обильно разветвленного генеалогического древа:

« Чем более  ранние стадии мы исследуем, тем более  сходства находим мы  между различными животными. Поэтому возникает вопрос: неодинаковы ли в существенных чертах все животные  в самом начале своего развития и нет ли для них одной общей исходной формы?... По выводу нашей второй схолии, зародыш может быть рассматриваем как пузырь, которым в яйце птиц обрастает желток постепенно… в яйце лягушки является еще ранее, чем обнаруживается тип позвоночного, а у млекопитающих уже с самого начала окружает незначительную массу желтка. Но так как зародыш есть не что иное, как целое животное, только недоразвитое, то не без основания форма, из которой развились все животные, и не только в идеальном смысле, но исторически».

       Для всякого, кто мало- мальски знаком с эмбриологией, из этой выписки ясно, что Бэр совершенно правильно подметил и оценил весьма важную эмбриональную фазу, известную в настоящее время под именем бластулы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. 

1. Книга « 100 великих ученых;
2. Книга « 100 великих научных открытий.